|
Когда ты прячешь солнце, мне грустноНад горой туман и розовато-оранжевые отсветы. Весь день лил дождь, потом перестал, выглянуло солнце, зашло за гору, и вот теперь была такая гора. Было очень красиво, так красиво, что Ёжик с Медвежонком просто глядели и ничего не говорили друг другу. А гора все время менялась: оранжевое переместилось влево, розовое — вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху. Ёжик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь — все по-другому. — Открывай скорей, — шепнул Ёжик. — Очень здорово! Теперь оранжевое растеклось узкой каймой по всей горе, а розовое и голубое пропало. Туман был там, выше, а сама гора была будто опоясана оранжевой лентой. Они снова закрыли глаза, и, когда через мгновение открыли, вновь все изменилось. Оранжевое вспыхивало кое-где слева и справа, розовое вдруг появилось справа, розово-голубое исчезло, и гора вся стала такой темной, торжественной, что от нее просто нельзя было отвести глаз, Ёжик с Медвежонком снова закрыли и открыли глаза: гора была покойной, туманной, с легким розоватым отсветом справа, но они не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал. Туманная, очень красивая гора глядела на Ёжика с Медвежонком. И вдруг, или это Ёжику с Медвежонком показалось, кто-то заговорил: — Вам нравится на меня смотреть? — Да, — сказал Ёжик. — А кто? Кто говорит? — шепотом спросил Медвежонок. — Я красивая? — Да, — сказал Ёжик. — А когда я вам больше нравлюсь — утром или вечером? Тут и Медвежонок понял, что это говорит гора. — Мне — утром, — сказал Медвежонок. — А почему? — Тогда впереди целый день и... — А тебе, Ёжик? — Когда ты прячешь солнце, мне грустно, — сказал Ёжик. — Но я больше люблю смотреть на тебя вечером. — А почему? — Когда смотришь вечером, как будто стоишь там, на вершине, и далеко, далеко видно. — Что же ты видел сегодня, Ёжик? — спросила гора. — Сегодня так пряталось солнце, а кто-то так не давал ему уйти, что я ни о чем не думал, я только смотрел. — А я... Мы... То откроем глаза, то закроем. Мы так играем, — сказал Медвежонок. Быстро сгущались сумерки. И когда почти совсем стемнело, иссиня-зеленое небо вдруг оторвалось от горы, а вся она стала резко видна, чернея на бледно-голубой полосе, отделяющей ее от темного неба. |